Неточные совпадения
Но, что б они ни говорили, он знал, что теперь всё погибло.
Прислонившись головой
к притолоке, он стоял в соседней комнате и слышал чей-то никогда неслыханный им визг, рев, и он знал, что это кричало то, что было прежде Кити. Уже ребенка он давно не желал. Он теперь ненавидел этого ребенка. Он даже не желал теперь ее жизни, он желал только прекращения этих ужасных страданий.
И опять Гриша подсунул голову под ее руку и
прислонился головой
к ее платью и засиял гордостью и счастьем.
Я остановился, запыхавшись, на краю горы и,
прислонясь к углу домика, стал рассматривать живописную окрестность, как вдруг слышу за собой знакомый голос...
Архивны юноши толпою
На Таню чопорно глядят
И про нее между собою
Неблагосклонно говорят.
Один какой-то шут печальный
Ее находит идеальной
И,
прислонившись у дверей,
Элегию готовит ей.
У скучной тетки Таню встретя,
К ней как-то Вяземский подсел
И душу ей занять успел.
И, близ него ее заметя,
Об ней, поправя свой парик,
Осведомляется старик.
Мими стояла,
прислонившись к стене, и, казалось, едва держалась на ногах; платье на ней было измято и в пуху, чепец сбит на сторону; опухшие глаза были красны, голова ее тряслась; она не переставала рыдать раздирающим душу голосом и беспрестанно закрывала лицо платком и руками.
У запертых больших ворот дома стоял,
прислонясь к ним плечом, небольшой человечек, закутанный в серое солдатское пальто и в медной ахиллесовской каске.
Катерина Ивановна отошла
к окну,
прислонилась лбом
к оконной раме и с отчаянием воскликнула...
«А между тем, — прибавил он, — подумай, какая предстоит тебе важная роль!» Петр развел руками, потупился и, весь зеленый,
прислонился к березе.
Одинцова сидела,
прислонясь к спинке кресел, и, положив руку на руку, слушала Базарова.
Стоит взглянуть на него в русской церкви, когда,
прислонясь в сторонке
к стене, он задумывается и долго не шевелится, горько стиснув губы, потом вдруг опомнится и начнет почти незаметно креститься…
Она увлекла побледневшую и как-то еще более растрепавшуюся Варвару в ее комнату, а Самгин,
прислонясь к печке, облегченно вздохнул: здесь обыска не было. Тревога превратилась в радость, настолько сильную, что потребовалось несколько сдержать ее.
Сидя, он быстро, но тихонько шаркал подошвами, точно подкрадывался
к чему-то; скуластое лицо его тоже двигалось, дрожали брови, надувались губы, ощетинивая усы, косые глаза щурились, бегая по бумаге. Самгин,
прислонясь спиною
к теплым изразцам печки, закурил папиросу, ждал.
— Так — кар-рашо! — угрожающе сказал человек, начиная быстро писать карандашом в альбоме, и
прислонился спиной
к стене, широко расставив ноги.
Открыв глаза, Самгин видел сквозь туман, что
к тумбе
прислонился, прячась, как зверушка, серый ботик Любаши, а опираясь спиной о тумбу, сидит, держась за живот руками, прижимая
к нему шапку, двигая черной валяной ногой, коротенький человек, в мохнатом пальто; лицо у него тряслось, вертелось кругами, он четко и грустно говорил...
Ее судороги становились сильнее, голос звучал злей и резче, доктор стоял в изголовье кровати,
прислонясь к стене, и кусал, жевал свою черную щетинистую бороду. Он был неприлично расстегнут, растрепан, брюки его держались на одной подтяжке, другую он накрутил на кисть левой руки и дергал ее вверх, брюки подпрыгивали, ноги доктора дрожали, точно у пьяного, а мутные глаза так мигали, что казалось — веки тоже щелкают, как зубы его жены. Он молчал, как будто рот его навсегда зарос бородой.
Клим остался с таким ощущением, точно он не мог понять, кипятком или холодной водой облили его? Шагая по комнате, он пытался свести все слова, все крики Лютова
к одной фразе. Это — не удавалось, хотя слова «удирай», «уезжай» звучали убедительнее всех других. Он встал у окна,
прислонясь лбом
к холодному стеклу. На улице было пустынно, только какая-то женщина, согнувшись, ходила по черному кругу на месте костра, собирая угли в корзинку.
— Нет, вы подумайте, — полушепотом говорила Нехаева, наклонясь
к нему, держа в воздухе дрожащую руку с тоненькими косточками пальцев; глаза ее неестественно расширены, лицо казалось еще более острым, чем всегда было. Он
прислонился к спинке стула, слушая вкрадчивый полушепот.
Ее изумленное восклицание было вызвано тем, что Алина, сбросив шубу на пол,
прислонясь к стене, закрыла лицо руками и сквозь пальцы глухо, но внятно выругалась площадными словами. Самгин усмехнулся, — это понравилось ему, это еще более унижало женщину в его глазах.
Шипел паровоз, двигаясь задним ходом, сеял на путь горящие угли, звонко стучал молоток по бандажам колес, гремело железо сцеплений; Самгин, потирая бок, медленно шел
к своему вагону, вспоминая Судакова, каким видел его в Москве, на вокзале: там он стоял,
прислонясь к стене, наклонив голову и считая на ладони серебряные монеты; на нем — черное пальто, подпоясанное ремнем с медной пряжкой, под мышкой — маленький узелок, картуз на голове не мог прикрыть его волос, они торчали во все стороны и свешивались по щекам, точно стружки.
Этот хлевушек жалобно
прислонился к высокой, бревенчатой стене какого-то амбара; стена, серая от старости, немного выгнулась, не то — заботливо прикрывая хлевушек, не то — готовясь обрушиться на него.
Запахивая капот на груди,
прислонясь спиною
к косяку, она опускалась, как бы желая сесть на пол, колени ее выгнулись.
Самгин успел освободить из пальто лишь одну руку, другая бессильно опустилась, точно вывихнутая, и пальто соскользнуло с нее на пол. В полутемной прихожей стало еще темнее, удушливей, Самгин
прислонился к стене спиной, пробормотал...
—
К вам, — неумолимо сказал дворник, человек мрачный и не похожий на крестьянина. Самгин вышел в переднюю, там стоял,
прислонясь к стене, кто-то в белой чалме на голове, в бесформенном костюме.
— Вы гораздо больше сказали о нем, — отметил Самгин; Кутузов молча пожал плечами, а затем,
прислонясь спиною
к стене, держа руки в карманах, папиросу в зубах и морщась от дыма, сказал...
Самгин подошел
к столбу фонаря,
прислонился к нему и стал смотреть на работу. В улице было темно, как в печной трубе, и казалось, что темноту создает возня двух или трех десятков людей. Гулко крякая, кто-то бил по булыжнику мостовой ломом, и, должно быть, именно его уговаривал мягкий басок...
Самгин привстал на пальцах ног, вытянулся и через головы людей увидал:
прислонясь к стене, стоит высокий солдат с забинтованной головой, с костылем под мышкой, рядом с ним — толстая сестра милосердия в темных очках на большом белом лице, она молчит, вытирая губы углом косынки.
Но Иноков, сидя в облаке дыма,
прислонился виском
к стеклу и смотрел в окно. Офицер согнулся, чихнул под стол, поправил очки, вытер нос и бороду платком и, вынув из портфеля пачку бланков, начал не торопясь писать. В этой его неторопливости, в небрежности заученных движений было что-то обидное, но и успокаивающее, как будто он считал обыск делом несерьезным.
У него дрожали ноги, он все как-то приседал, покачивался. Самгин слушал его молча, догадываясь — чем ушиблен этот человек? Отодвинув Клима плечом, Лютов
прислонился к стене на его место, широко развел руки...
Вдоль стены — шесть корчаг, а за ними, в углу на ящике, сидел,
прислонясь к стене затылком и спиною, вытянув длинные, тонкие ноги верблюда, человек в сером подряснике.
Самгин сел,
прислонясь спиной
к забору, оглянулся.
Глаза его привыкли
к сумраку, он даже различал лица тех людей, которые вырвались из круга, упали и сидят,
прислонясь к чану с водою.
Пообедав, он пошел в мезонин
к Дронову, там уже стоял,
прислонясь к печке, Макаров, пуская в потолок струи дыма, разглаживая пальцем темные тени на верхней губе, а Дронов, поджав ноги под себя, уселся на койке в позе портного и визгливо угрожал кому-то...
— Изорвал, знаете; у меня все расползлось, людей не видно стало, только слова о людях, — глухо говорил Иноков,
прислонясь к белой колонке крыльца, разминая пальцами папиросу. — Это очень трудно — писать бунт; надобно чувствовать себя каким-то… полководцем, что ли? Стратегом…
— Вероятно, — ответил Самгин,
прислонясь к стене.
— Да, конечно! Да, да, — согласился Самгин и, возвратясь
к Варваре, увидал: она сидит на полу, упираясь в него руками,
прислонясь спиною
к сиденью кресла и высоко закинув голову.
— Закрыть, — приказал Тагильский. Дверь, торопливо звякнув железом, затворили, Безбедов
прислонился спиною
к ней, прижал руки ко груди жестом женщины, дергая лохмотья рубашки.
Иван Петрович стоял,
прислонясь к фонарю, надув щеки, оттопырив губы, шапка съехала на глаза ему, и вид у него был такой, точно он только что получил удар по затылку.
«В сущности, это — победа, они победили», — решил Самгин, когда его натиском толпы швырнуло в Леонтьевский переулок. Изумленный бесстрашием людей, он заглядывал в их лица, красные от возбуждения, распухшие от ударов, испачканные кровью, быстро застывавшей на морозе. Он ждал хвастливых криков, ждал выявления гордости победой, но высокий, усатый человек в старом, грязноватом полушубке пренебрежительно говорил,
прислонясь к стене...
Самгин остановился,
прислонясь к стене, закуривая.
Но парень неутомимо выл, визжал, кухня наполнилась окриками студента, сердитыми возгласами Насти, непрерывной болтовней дворника. Самгин стоял, крепко
прислонясь к стене, и смотрел на винтовку; она лежала на плите, а штык высунулся за плиту и потел в пару самовара под ним, — с конца штыка падали светлые капли.
«Кто всю жизнь ставит меня свидетелем мучительно тяжелых сцен, событий?» — думал он,
прислонясь спиною
к теплым изразцам печки. И вдруг, точно кто-то подсказал ему...
Она стояла,
прислонясь спиною
к тонкому стволу березы, и толкала его плечом, с полуголых ветвей медленно падали желтые листья, Лидия втаптывала их в землю, смахивая пальцами непривычные слезы со щек, и было что-то брезгливое в быстрых движениях ее загоревшей руки. Лицо ее тоже загорело до цвета бронзы, тоненькую, стройную фигурку красиво облегало синее платье, обшитое красной тесьмой, в ней было что-то необычное, удивительное, как в девочках цирка.
Вечером эти сомнения приняли характер вполне реальный, характер обидного, незаслуженного удара. Сидя за столом, Самгин составлял план повести о деле Марины, когда пришел Дронов, сбросил пальто на руки длинной Фелицаты, быстро прошел в столовую, забыв снять шапку,
прислонился спиной
к изразцам печки и спросил, угрюмо покашливая...
Четверо пошли прочь, а парень
прислонился к стене рядом с Климом и задумчиво сказал, сложив руки на груди...
Кажется, все заметили, что он возвратился в настроении еще более неистовом, — именно этим Самгин объяснил себе невежливое, выжидающее молчание в ответ Лютову. Туробоев
прислонился спиною
к точеной колонке террасы; скрестив руки на груди, нахмуря вышитые брови, он внимательно ловил бегающий взгляд Лютова, как будто ожидая нападения.
Прислонясь к стене, Клим уже не понимал слов, а слушал только ритмические колебания голоса и прикованно смотрел на Лидию; она, покачиваясь, сидела на стуле, глядя в одном направлении с Алиной.
Клим
прислонился к стене, изумленный кротостью, которая внезапно явилась и бросила его
к ногам девушки. Он никогда не испытывал ничего подобного той радости, которая наполняла его в эти минуты. Он даже боялся, что заплачет от радости и гордости, что вот, наконец, он открыл в себе чувство удивительно сильное и, вероятно, свойственное только ему, недоступное другим.
У Самгина Тагильский закурил папиросу,
прислонился к белым изразцам печки и несколько минут стоял молча, слушая, как хозяин заказывает горничной закуску
к обеду, вино.
В зале снова гремел рояль, топали танцоры, дразнила зеленая русалка, мелькая в объятиях китайца. Рядом с Климом встала монахиня,
прислонясь плечом
к раме двери, сложив благочестиво руки на животе. Он заглянул в жуткие щелочки ее полумаски и сказал очень мрачно...
Захар с трудом высвободился из двери, но тотчас притворил ее за собой и
прислонился к ней плотно спиной.